Статистика
|
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
 |
Главная » 2015 » Ноябрь » 20 » Наш постоянный автор Георгий Якименко: Породнился с цехом
21:04 Наш постоянный автор Георгий Якименко: Породнился с цехом |
Породнился с цехом
(Глава из сданного в печать второго издания книги "Цех труженик РОФ").
«… память, мой злой господин,
всё будит минувшее вновь…»
Мы, бывшие советские люди, уже четверть века живём в другой стране. Сегодня вступило в трудовую жизнь новое поколение страны нашей, которое не знает правды, о том, как жили мы, их предшественники. Пропаганда нынешняя российская, создала и продолжает создавать лживое впечатление, что советские люди жили при сплошных репрессиях, раздетыми разутыми и голодными. В этом небольшом очерке, я постарался рассказать новым поколениям россиян правдивую картину той, прошлой советской действительности, свидетелями которой довелось моему поколению стать.
Магнитогорский Металлургический комбинат. Цех его - РОФ! Для посвятивших жизнь железорудному делу звучит почти по пушкински: «…так много в этом звуке для сердца «нашего» слилось…». Когда-то, в далёком детстве, мы, босоногие дети войны, жившие в бараках у подножья горы «Ай-Дарлы» - отрога горы знаменитой «Магнитной» восторженно глядели гору эту.
Здесь, на наших изумлённых глазах, ребячьих в военные и послевоенные годы, как грибы, поднимались величественные корпуса обогатительных и агломерационных фабрик. Не думали мы, тогда не гадали, что судьба свяжет нас кровно с этой самой горой. И навсегда! В суровые дни войны, гремящие по желобам этих фабрик рудные потоки, превращались в грозное боевое оружие, сломавшее хребет фашистскому зверью.
Сколько неповторимых коллективов, судеб, уникальных личностей на фабриках этих пронеслось за восемь десятков лет с момента их существования! Если бы при этих фабриках, оказались летописцы, подобные Фурманову при Чапаеве или Макаренко при детской колонии в Харькове, какую захватывающую поэму читали бы о магнитогорских обогатителях, потомки!
Нам, пришедшим на фабрики эти в 50-х прошедшего столетия (господи, как годы и столетия летят!), посчастливилось жать руку первопроходцам, первыми освоившим переработку руд горы Магнитной. Мы застали и героев тыла, выдержавших нечеловеческое напряжение сил военного лихолетья.
Крепко в моей детской памяти запомнилось, как уже в первые дни войны, город наш преобразился в плац военно-маршировочный. Помню, как командиры, прибывшие прямо с полыхающих пожарищ жестоких оборонительных боёв за пополнением, властно управляли неумелым шагом ещё не оперившихся, новобранцев. Да тут ещё и мы, завидовавшие призывникам, сорванцы малолетние, спутывая строй, лезли под ноги марширующим - завтрашним бойцам, коим судьба уже уготовила через считанные дни окунуться в реальный огненный шторм. То тут, то там, где в Магнитке только проглядывались свободные площадки, отрабатывался строевой шаг новобранцев. Жестоко тревожа горожан, всё чаще и чаще встречаются на магнитогорских улицах уже возвратившиеся с фронта пешеходы-прохожие «круто» обвязанные белыми бинтами. Зачастую на костылях. Вот оно изуверское лико войны! Запомнился и жуткий эпизод, о котором тогда ходили разговоры, и сегодня тянет рассказать потомкам. На войне с дисциплиной не шутят! По городу прошла легенда. В одной из занимавшихся строевой подготовкой группе, командир группы – офицер, прибывший за пополнением, обратил внимание строя, что один из курсантов вызывающе неоднократно игнорирует приказ остричься наголо. Этот хам демонстративно являлся на подготовку к отправке на фронт не подстриженным и гордо фланировал перед строем «одноротников», бритых «под Котовского», своей роскошной шевелюрой. На очередной день построения, не стерпев пренебрежения приказу, офицер на глазах строя, достал из кармана ножницы и решительно «отчекрыжил» у строптивого его роскошный вихор. В ответ хулиган размашисто бьёт офицера по лицу, сбивая его с ног. Развязка последовала незамедлительно: офицер тут же, на глазах строя и, к сожалению, многочисленных зевак, пристреливает хулигана их табельного пистолета на месте.
Помнится, как в военные годы на РОФ, как и всюду по стране был период, когда трудились без отпусков и выходных по 12 часов, через 12 часов отдыха. Магнитогорцы, как и весь советский народ, перенесли это испытание с честью. Все понимали их героический труд это смерть фашистским оккупантам. Многие тогда, чтобы сберечь силы, предпочитали, не возвращаться домой с работы, а оставаться в цехе до следующей смены своей и, выбрав на фабрике для отдыха укромный потеплее уголок, отсыпались, завернувшись в телогрейку. Кстати, на восточной стене рудных бункеров 17-го конвейёра «сортировки» после дождя полутораметровыми буквами до сего дня просвечивается суровый лозунг с военных лет: «Смерть фашистским оккупантам!».
Ковали победу в тылу большей частью женщины, и очень пожилые мужчины, кому фронт был по возрасту отказан, а также, совсем юные подростки. Мне, восьмилетнему мальчишке той поры, запомнился случай. На трамвайной остановке «Луговая», (тогда «5-ый участок»), двое парнишек лет по 13 в длиннющих не по размерам фуфайках затеяли среди ожидавших трамвая, шаловливую свалку. Мальчишки есть мальчишки. К ним подошёл солидный дядя и давай стыдить – «Мы в вашем возрасте так не безобразничали». На что ему другой «дядя» ответил, не менее серьёзно: «Остановись, ребята вышли из проходной, они только что от токарных станков. Мы с тобой в этом возрасте за станками не стояли. Поклониться надо шалунам этим!». Врубилась эта сцена эта в память мою детскую тогда навсегда. Как война с нашим голодным босоногим барачным детством быстро повзрослила нас! И детей, перенесших в военные годы столько невзгод, страданий и лишений военного времени я, без натяжки, нарёк бы солдатами войны. Отведать лопаты по полной программе здесь на РОФ, на сортировке, довелось и мне, 16-летнему студенту практиканту Индустриального техникума. Дело в том, что я, безотцовщина, из-за крайней нужды материальной, на каждую производственную практику оформлялся на рабочее место. Естественно, о скидке в спросе за работу на возраст не могло быть и речи. Цену куска хлеба в то время я познал сполна. Крепко и запомнилась и моя первая в жизни ночная смена. Оформился я в тот (1950) заход на РОФ помощником дежурного слесаря. Да-да, была такая «единица» в штате! Перетаскивал брони, подносил тяжёлый инструмент, помогал клепать транспортёрные ленты. Хотя какой из меня мог быть тогда клёпальщик, пацан, неделю, как пришедший в слесари. Кто знает, только улыбнётся. До сих пор запомнилось, как страшно спать хотелось. При малейших остановках в работе, под улыбки старших, мгновенно клевал носом. Казалось, смене той конца не будет. Жил я тогда тут же под горой на «Пятом участке». Минут двадцать пешком до дома. Помню до сих пор, как в тот момент просчитывал, что сделаю себе передышку для сна на половине пути за складом рудным, а потом домой, досыпать. Но, после душевой, сон, как рукой сняло. Бодро и весело стало на душе. Молодость есть молодость. Напомню читателю, в дальнейшей судьбе моей фабричной одиннадцать беспрерывных лет посменной работы одолел без проблем.
Особенно ярко помнятся люди. Личность на РОФ 30-50-х годов, престарелый практик, начальник смены Михаил Фомич Субочев. Он, помню, поведал нам, молодым, как однажды, перед войной, после рекорда на ПОФ (Промывочно-обогатительной фабрике) - промывки одиннадцати думпкар в восьмичасовую смену, в управление ГОП съехалось всё комбинатское и городское партийное и советское начальство. Провели на площади у Горного управления по этому поводу митинг, торжественно вручили каждому участнику рекорда по пачке папирос «Казбек». Затем героев дня повезли на автобусе на аэродром, (аэродром тогда, естественно, он мог быть только грунтовым и левобережным), где покатали каждого участника рекорда на двухместном самолете. Мы, потомки тех героев, весело посмеивались: порой даём на ПОФ-1 рекорды за 100 думпкар в восьмичасовую смену, а нас на самолете не катают! Рассказывали ветераны, как в 30-е годы руду от станции «Мост» до станции «Верхняя дробилка» подавали двумя паровозами по три думпкара. Бывало в борьбе за первенство в соц. соревновании рабочие дробильных фабрик бегали к машинистам паровозов и помогали им кидать уголь в топку, чтобы состав веселее шёл на подъём.
Сколько было на фабриках незаурядных личностей! Сменный дежурный слесарь Хаустов – в деле мастер золотые руки и в то же время непревзойденный юморист, шутник, балагур - чисто цеховой Василий Теркин. Дежурный слесарь Андрей Кальченко, что смешил неуёмной ревностью всех подряд сменных мужчин к жене своей, машинисту конвейера Полине, чем страстно забавлял бригаду. Не зря говорят, «бойкому шутнику только попади на язык!». Бригадир, затем машинист насосов, Степан Никифорович Гончарук, белорус, прошедший фронт и плен фашистский. Мудрый, с, не по рангу, масштабным мышлением, машинист дробилки «Трайлор» Иван Герасимович Степанишин - тот самый, что тогда многие годы, из года в год, из признания его высокой порядочности и широкого кругозора, единодушно избирался рофовцами председателем цехового комитета профсоюза всего цеха РОФ. Незабвенный мастер производства «Промывки» (так в народе и до сих пор называют ПОФ-1), атлет сложением могучего борца тяжеловеса, Алексей Поликарпович Шульга. Этот богатырь сделал для себя в душевой персональный душ без подключения горячей воды. Он поведал нам тогда, что, побывав на черноморском курорте, по совету грузинского врача, методом закаливания полностью избавился от прежде смертельно терроризировавшей его многие годы болезни сердца. Отсюда и его «персональный» душ в душевой Промывочной фабрики. Рассказывал он и о трагедии, внезапно свалившейся на него, как руководителя бригады, и на коллектив смены, в обстоятельствах, казалось бы, не предвещавших беды. В один погожий день бригада прибыла на автобусе отдохнуть на речной плёс, на уральские заводи. Тогда это было в порядке вещей. Мягкий вместительный автобус на эти дела ГОП (тогда ГРУ) никогда бригадам на коллективные выезды не отказывал. Прибыв на речку, не успели спешиться с автобуса, как одна из девушек бригады, едва окунувшись в речку, попала в промоину и скрылась под водой. Мгновенно достали её, но все попытки восстановить дыхание не удались. Ничего не добившись, бригада положила бездыханное остывающее тело в проход между сиденьями автобуса и возвратилась в город. Можно представить, что пережил коллектив. Был в одной из бригад и более страшный эпизод. Недостаточно обученный практикант техникума, на мою память, по фамилии Подоляк, нарушив бирочную систему безопасности, без пусковой бирки залез в корытную мойку подтянуть лопатки. В этот момент была запущена фабрика. Дальше лучше не описывать…
Легендарный, чрезвычайно степенный начальник смены передовой бригады сульфидной фабрики (СМС) Степан Степанович Михо. Директор Магнитогорского Государственного цирка, почему-то, принимал его за начальника Горно-обогатительного и всегда предоставлял ему с супругой в цирке бесплатно «правительственную» ложу. А в цирк тогда было билет нелегко раздобыть. Цирк всегда битком. О многих интереснейших личностях можно долго и много вспоминать.
Довелось и мне в феврале – марте 1953-го, на время преддипломной производственной практики оформиться в штат РОФ. И поставила меня мастер Карташова машинистом третьей мельницы. Вот так пришлось и мне участвовать в освоении в тот момент вновь вводимой в эксплуатацию фабрики ММС-1. Как гордился я, что мне, юному практиканту, по сути, временному пришельцу, Мария Михайловна доверила этот, тогда самый ключевой и ответственный на ММС-1 пост! Фабрика эта, относительно небольшой участок цеха РОФ, умудрялась давать агломератчикам ежемесячно свыше ста тысяч(!) тонн высококачественного железорудного концентрата. И это в течение многих лет, вплоть до закрытия её с пуском в октябре 1965 года ДОФ-5.
Тяга к своей рабочей семье, стремление быть со своим коллективом вместе и в труде и на отдыхе, были у советских людей отличительной чертой того времени. Редкий выходной день, особенно летом, работники бригады проводили у себя дома. А ведь садоводство тогда уже активно развивалось. Люди, бросая сады свои, коллективами выезжали по выходным в однодневные дома отдыха, на озёра, семьями с ночёвками на природу за город – в лес, в горы. Такие выезды и в нашей бригаде были регулярными и зимой и летом. Даже коллективные походы после ночной смены в кинотеатр «Магнит» на премьеру хорошего фильма были у нас традиционными. Никогда не забыть, как, однажды просмотрев премьеру неувядаемого и ныне, фильма «Пёс Барбос…» с участием увековечивших себя Вицина, Никулина и Моргунова, бригада наша, заполонив трамвайный вагон, возвращаясь с киносеанса после ночной смены, к недоумению остальных пассажиров, давилась от смеха, пока трамвайный поезд шёл на правый берег. Было заметно, как остальные пассажиры того трамвая поглядывали на нашу группу с завистью, улавливая в нашем сообществе родственность коллектива рабочих душ.
Даже на каток и на лыжную станцию ММК приходили в выходные дни всей бригадой. И это, не взирая на значительный разбег в возрасте, в нашей большой бригаде. Ночевали в палатках у горных ручьёв. Зимой топили печи в арендованных тогда горняками комбината промёрзших лесных избушках. Незабываемые впечатления на всю жизнь оставили такие ночевки в станционном домике ж.д. станции «Касмакты» у Белорецка. Мороз, янтарный воздух, небо ночное, усыпанное яркими звёздами. Суровые, нависшим снегом утяжелённые, высоченные сосны над головой. Мороз и тишина, звенящая тишина вокруг! Сказка! Остановись мгновение! Прошло уж более полувека с той поры, но не уходят из памяти счастливые лица моих «однобригадников»: Ивана Ефимовича Лукина, Степана Михайловича Завьялова, Ирочки Зельской, Люды Ворониной-Ольховской, Володи Ольховского, супругов Мальковых, супругов Шибико, Наденьки Иконниковой, Володи Тетерина, Васи Тюрина…, всей той «Первой» моей бригады «пятидесятых», «шестидесятых» прошедшего столетия. К сожалению, завораживающие мгновения звёздной морозной той ночи, что тогда довелось испытать, не повторились больше в жизни никогда. Не будет их, видимо, и впредь. Что уж прятаться, жизнь вся за спиной.
Не меньшую романтику, как ни странно, представляли выезды цеховых рабочих бригад в выходные дни на уборку овощей или на прополку совхозных полей. Это был радостный труд. Никто не сетовал. Работа в выходной день на государство никого не удручала. Ведь это так необычно трудиться не в мокрых тесных стенах фабрики, а на лоне природы, на солнышке, порой при ветерке и под дождичком. Отчитавшись за выполнение сельского задания, домой бригада, как правило, не спешила. Стелили коврики, «грелись». С хорошей закусочкой, с песнями! После сырости душной фабричной, наслаждались ароматом раздольных полей, любовались неповторимой красотой речных заводей уральских. Ширь, наша российская, луга заливные, где мы, расслабившись и теряясь в зарослях, в высокой траве ароматной, самозабвенно распевали задушевные советские песни. Слава богу, эти песни, в прелести своей и нынче не искоренились, не заменились совремённой пошлой «попсой».
А ежегодные яркие майские и ноябрьские всенародные демонстрации с духовыми оркестрами! Кстати, мой цех РОФ, среди всех цехов ГОП единственный, имел свой собственный самодеятельный духовой оркестр, чем «рофовцы» очень гордились (вдумайся, читатель, возможно ли сегодня представить такое!). Ежегодные, в День международной солидарности трудящихся - 1-го мая и в день очередной годовщины Великой Октябрьской социалистической революции - 7-го ноября, праздничные демонстрации. Они всегда переходили в весёлые всенародные гулянья. Да и лучшие коллективные фотоснимки в домашних фотоальбомах каждой советской семьи это с этих самых праздников главных этих советских – «1 МАЯ» и «7 НОЯБРЯ». И это по всей нашей, тогда необъятной, многонациональной великой стране, которая называлась СССР. Праздники Советские Великие! Можно ли их позабыть! Вечером гости, соседи, родственники, за добротно накрытым столом. Всё это было, и было оно светлое, радостное, чистое. Сверхбогачей и такого, как сегодня, социального неравенства среди нас, советских людей, тогда просто не существовало. И быть не могло. В противоположность от нашей российской буржуазной современности, любой советский человек всегда был уверен в завтрашнем дне. Какими-то особыми были тогда для нас и люди и небо, и воздух и простая народная речь, и, особенно, песни! К горечи великой, сегодня эти праздники бесцеремонно и нагло отобраны у нашего народа. Всё осталось там, в СССР. Но, не сомневаюсь, не навсегда это! Вспоминая детство своё и юность, могу смело утверждать - девиз, «детям всё лучшее», не был пустым звуком. В ту эпоху, суровую и героическую у руля нашего великого государства социалистического беспрерывно, тридцать лет, стоял Сталин. Считаю, что, никому другому кроме него из наших постсоветских правителей, тех, что руководили страной после него, не был отпущен самим богом такой дар любви к России, к народу её, особенно к нам, её тогда детям. Мы, советские дети, жили под надёжным крылом. Нас, в т.ч., в суровый период войны, детей советских той поры, охраняли от дурного. О наркомании в нашей, тогда «широкой стране моей родной», что называлась Советским Союзом, никто в советские годы понятия не имел. Нас, детей советских, учили и берегли, всё лучшее отдавали нам, тогда детям. Подчёркиваю, излагая это, я учитываю и суровость лихолетья военного.
Сможет ли ныне Россия защитить от ревизии своё прошлое, если клевета на это самое прошлое в обязательном порядке, сегодня изучается в школе? Дошло до того, что детей наших изо дня в день, по настоянию некоей заокеанской дамы, то бишь, вдовы Солженицына, в школьной программе «пичкают» «Гулагом».
Моему, ещё здравствующему поколению довелось познать не менее десяти последующих после Сталина первых лиц нашего государства. Можем сопоставить. Получается, что рядом с ним, этим выдающимся политиком, великим государственником, талантливым полководцем и глубоким мыслителем-теоретиком, что достойно возглавлял великое государство СССР 30 лет, пока поставить некого! Сталин жил во времени суровом и жестоком, поэтому оценивать его деятельность надо только с позиций того времени. Не надо забывать, что в истории человечества, в её самый трагический момент, случилось так, что на него лично, в конечном счёте, легла неразделённая ответственность перед советскими народами, перед миром всем, за исход всемирно-исторической битвы с немецко-фашистским зверьём. К горечи нашей, сегодня поколения, и в первую очередь дети наши, усиленно «напичкиваются» «никито-михалковыми», карауловыми, и подобными, всеми теми, кто в своей «кипучей» деятельности нынче ставят рекорды изощрённого оскорбления советской эпохи, нагнетают слепую неприязнь к вождю. Я вздохнул и смог возгордиться лидером своего государства нынче лишь впервые за последние четверть века: за защиту Сноудена, за возврат Крыма, за реальную поддержку Донбасса, военную защиту Сирии. Так и дальше держать, Владимир Владимирович! Как безмерно много, ещё потребуется, народу нашему жертв и героических усилий, чтобы вернуть Родине нашей всё то, что по подлости своей, просадил ничтожная личность - «голова с заплаткою»!
Но…, возвращусь к воспоминаниям… О пристрастии моей, «первой» бригады, экскурсиям по переделам ММК, по другим знаковым местам города. Мы и не подозревали ранее, как прекрасен и разнообразен наш знаменитый металлургический комбинат. Проходя по верхним мостикам, прежде неведомых нам, горнякам цехов, ММК мы с замиранием слушали «экскурсоводов», как правило, ключевых руководителей доменного, мартеновского, прокатных переделов, ТЭЦ, ЦЭС и др. 1964 год, июль. Прознав, что наша «первая» бригада ПОФ-1 такая активная и любознательная, нас вдруг приглашают на экскурсию на(!) мясокомбинат, на городской холодильник (хладокомбинат) и даже на детальное ознакомление с технологией изготовления жигулевского пива на Магнитогорском пивзаводе. Запомнилось, как в тот день «экскурсанты», наши наугощались в этих заведениях мясными копчёными деликатесами и роскошным обедом с гуляшом в рабочей столовой мясокомбината. Здесь за копейки подали нам вкуснейшего тушёного гуляша словно суп, полную суповую тарелку. Крепко запомнилось, как тогда, налакомившись вкуснейшим сливочным мороженным на хладокомбинате и замечательным пивом «Жигулевским» на пивоваренном заводе юная девушка нашей бригады Ираида Зельская, в заключение такой необыкновенной экскурсии шутя воскликнула: «День прожили в коммунизме!». Она и сегодня, та девушка, спустя полвека, с восторгом вспоминает те дни. Если кто не верит правдивости моих воспоминаний, может удостовериться – к счастью, многие из названных в моих воспоминаниях «персонажей» и сегодня живы, правда, не совсем, как и автор, здоровы.
И…, почти по-пушкински, «вновь я посетил тот уголок…». Август 2010-й. Уголок детства города моего, где моя рабочая смена, тогда в 1964-м, провела описанный сказочный и, почти «при коммунизме», райский день, ныне схож с древним, недавно открытым в южноамериканских джунглях, городом племени ацтеков. В 50-70-х годах прошедшего столетия, один из крупнейших мясоперерабатывающих комплексов Южного Урала, сегодня разрушился полностью и напоминает Брестскую крепость 1945 года. Былые левобережные мясокомбинат и хладокомбинат проросли сквозь этажи коряжистым клёном, даже въездные ворота лесом заросли. Грустная картина. И, кажется, совсем ещё недавно, влюблённый в своё дело механик того холодильника, подняв когда-то, в том 1964-м году нас, экскурсантов, на просторном грузовом лифте в морозильные камеры, самозабвенно рассказывал в искрящейся от мороза ауре об устройстве своих холодильных установок. Замерзали уши, мы беспрерывно прыгали - окоченели ноги, а он всё продолжал и лукаво улыбался. Представляете, в камере минус 22, на улице в тот день плюс 30. Напомнили мне эти места и моё далёкое голодное военное и, в первые послевоенные годы, детство. Здесь когда-то я, 12-летним подростком, в летние школьные каникулы нанимался разнорабочим-подёнщиком и вкалывал наравне со взрослыми. Зарплата - 3 килограмма мясной обрези за день тяжелейшего физического труда. «Обрезь», это свисающее с рёбер низкосортное мясо, обрезаемое при обработке туш. Но… «голод не тётка…». Устроиться на тот «подённый» труд, даже на один день, было не просто - выручал сосед по двору, что был авторитетным рабочим мясокомбината. Мы с мамой моей были безмерно счастливы, когда я возвращался с этой «подёнки» с котомкой свежей говядины.
И снова вернёмся на РОФ … Вспоминаются забавные и другие моменты нашей сменной жизни на РОФ. Был у нас в бригаде всеобщий любимец дежурный слесарь Миша Крячук. Симпатичный паренёк, удивительно добродушный и всегда с юмором (фото). Кстати, он и, спустя полвека, оставался таким же. На заслуженный отдых уже с должности главного механика ПОФ-1. К сожалению, в 2010-м Михаила не стало. Главное достоинство Михаила Нестеровича – у него на редкость умелые, золотые руки. Крячук мог делать всё. Ему что ленту клепать, что дробилку разбирать, что сваркой орудовать, что резаком «рассекать» – всё по высшему классу. Всем в бригаде помогал. Всех, кто слесарным мастерством послабее, учил, «поднатаскивал», даже в мелочах помогал. Помню, начальник смены, светлой памяти, Анатолий Филиппович Полтавский его журил – ты девчат балуешь, они у тебя скоро ключ в руках держать разучатся! Автомобильной техникой тогда особо не баловали, спасала закреплённая за фабрикой лошадка с телегой. Был у нас в бригаде машинист Демиденко, очень рассеянный. И повёз как-то Лёня на лошадёнке решётки для грохотов. С лошадью справляться, естественно, не умел. Распряглась она у него, разхомуталась. Бежит Лёня к сигнальной кнопке и давит семь сигналов. Это значит, дежурного слесаря вызывает. Прибегает Крячук: «Что случилось?!»
- Лошадь распряглась.
- Ты чудак что ли? Я ведь слесарь, не конюх! Ну ладно, считай, тебе повезло, я из деревенских. И тут же, к всеобщему изумлению, у всех на глазах, заправски восстановил упряжку.
Другой случай из производственных воспоминаний, к сожалению, тут уж не забавный. Конец ночной смены. Рано утром, часов так в полседьмого, заходит в мой кабинет начальника смены ПОФ-1 начальник цеха Василий Васильевич Булычев:
- вопрос – сетки на грохотах целы?
- отвечаю – целы.
- проверял?
- проверял.
- пойдём, посмотрим.
Остановили фабрику. Проверили – сетки проношены, с дырами.
- ?
- Поверил машинисту.
- Не дорос ты, молодой человек, видимо, до начальника смены!..
Я залился краской от стыда. Воспитал меня Василий Васильевич в ту минуту на всю жизнь. С тех пор, на каком бы посту не трудился, где бы я не работал, любую обстановку всегда прощупывал собственными глазами. Напомню: состояние сеток тогда на грохотах перегрузки ПОФ напрямую влияло на забивку шламопровода пульпонасосной станции и, естественно, на простои всех мокрых фабрик РОФ.
До сего дня «мой злой господин» - память хранит тёплые воспоминания о родной 1-й бригаде Промывочно-обогатительной фабрики. С этой бригадой я начинал ещё в 1955 году при 3-х бригадном графике, с ней и перешёл на 4-х бригадный, что действует на ММК до сего дня.
Как мне повезло тогда с коллективом! Так уж было судьбе угодно: возвратившись с армейской службы 11 декабря 1955-го, я приступил к работе в этой бригаде и, отработав с ней беспрерывно одиннадцать(!) лет, в такое же число и месяц - 11 декабря 1966-го попрощался с цехом, со ставшим мне за те годы родным коллективом. Далее приказом по комбинату я был переведен главным инженером на новый пусковой объект комбината – Доломито-обжиговый завод (ДОЗ). И жизнь моя производственная с того дня потекла совсем по другой колее. Были у нас в той «Первой» бригаде люди самые разные, но, слава богу, никогда не было подлых. Мелкие размолвки не в счёт. Нравственная атмосфера в том нашем рабочем коллективе была самая чистая. Это ли не счастье! Мы, в корне своём, советские люди. Мы такими взращены с детских лет своим советским государством. С пелёнок! Для нас, тогда людей советских, всегда было самое сладкое слово – коммунизм. Для меня лично это слово никогда не имело понятия, как сплошная «объедаловка», безделье. В грёзах моих было это и не материальное изобилие. Даже не просто справедливость. Это, на мой взгляд, была, прежде всего, доброта во всём, любовь человека к человеку, романтизм. Всегда мечтал об обществе, где бы никто и никогда не хотел бы стать господином. Однако, простите, снова отвлекся…
Продолжу воспоминания. Запечатлелось, как мне тогда казалось, у нас в бригаде были особенные женщины. Отличались они тем, что прекрасно владели управлением самых сложных, опасных и дорогостоящих обогатительных аппаратов, таких, как скрубберы, бутары, щековая и конусная дробилки и др. Я, как начальник смены и ответственный за всё происходящее в смене, при необходимости, смело доверял им агрегаты, казалось бы, одной своей исполинской мощью предназначенные для мужского обслуживания. Металлурги это поймут лучше других. Особо успешно владели таким универсализмом в бригаде Рая Копылова, Катя Тращенко и, из молодёжи: Нина Чеканова-Бас, Ираида Зельская, Надя Иконникова, Валя Лядецкая, Мая Чумакова (Ражина), что к горечи всеобщей нашей впоследствии погибла от руки мужа - садиста.
По национальностям в бригаде был сплошной «интернационал». Была очаровательная эстонка - машинист конвейера Аня (Айно) Роос, со своим красивым певучим прибалтийским акцентом. Были украинцы, татары, башкиры, молдаванин, другие. Был даже болгарин Ян (Яник) Ташков, который, полюбив русскую девушку, студентку Магнитогорского пединститута, женился на ней, получил квартиру на ММК и навсегда укоренился магнитогорцем. Оставил он Родину свою, солнечную Болгарию. Любовь есть любовь, что поделаешь… В Магнитку он попал случайно – с большой группой специалистов болгарских в 60-х, что возводили тогда на ММК новый прокатный стан. Ян до своей кончины жил с болгарским паспортом, заложив в нашей славной Магнитке корни братского болгарского славянского народа. Теперь сын его и дочь эти болгарские корни на суровой земле уральской закрепили. К горечи нашей, прожил Ян на белом свете немного, всего 53 года. «Отпахав» годы на ПОФ-1, мало кому удалось сохранить здоровье. Сырость, сплошной фейерверк водяной и в жару и в зимнюю стужу, очистка завалочного бункера на открытом воздухе, постоянная работа в резиновых сапогах, здоровье людей крепко подрезали. Дай-то бог, чтобы книга о РОФ дошла до его многочисленных, теперь, в Магнитогорске, потомков. Было в бригаде у нас и много белорусов – представителей нашего братского славянского народа Белоруссии. В числе их Кирилл Семёнович Казарчук, фронтовик, плен фашистский прошедший, Степан Никифорович Гончарук. В бригаде нашей большой сменной, как и во всей тогда необъятной стране советской - СССР, среди товарищей по труду никто никогда не замечал и не вспоминал, к какой национальности кто принадлежит.
Мне было легко работать потому, что подопечные мне в бригаде мастера и бригадиры, в знании дела, в мастерстве производственном далеко превзошли статус свой бригадира и мастера. Это Владимир Тетерин, Василий Тюрин, Иван Умнов. Каждый из них прекрасно мог самостоятельно вести сменное производство и в знании дела, не уступая своему начальнику смены. И сегодня, спустя полвека, моя глубокая благодарность и низкий поклон им.
Коллектив тот зримо и незримо все годы жизни моей дальнейшей всегда где-то был рядом и, думаю, он продолжал, определять и формировать дальнейшую судьбу мою и характер мой, в т.ч. и сегодня. Провёл я в мире том чистейших человеческих отношений свои молодые самые счастливые годы. Среди рабочих я рос, оперялся и учился работать. После «сменного» жизнь моя производственная продолжалась ещё более тридцати лет, но текла потом она совсем по другой колее. Было бы верхом несправедливости опустить в своём жизненном описании десятилетний путь, прошедший в подлинно горячем - Агломерационном цехе нашего комбината. Цех этот, истинно горячий, заслуживает своей отдельной величественной поэмы. Но это уже другая история… Найти бы только агломератчикам своего «Дмитрия Фурманова» или «Антона Макаренко».
К сожалению, в дальнейшем, в отличие от того, первого коллектива моего рабочего, о котором здесь много сказано, «людей» другого типа на верхних этажах должностной административной иерархии в вехах последующих жизненных моих, хватало. Сегодня, в преклонных годах, оглядываясь назад, ещё и ещё раз убеждаюсь – чище, благороднее общества рабочего человека, общества рабочего класса иного общества не существует. Менталитет советский, заложенный коммунистическим семидесятилетием нашего советского государства, во всём ВЕЛИКОМ многонациональном СОВЕТСКОМ народе укоренился, к счастью, навсегда. Он будет веками неистребим. Тщетны потуги нынешней российской антикоммунистической пропаганды, в коей царствует ложь. Рвение нынешних властей наших очернить оболгать эпоху, заложенную Лениным и Сталиным, у них не иссякает. Ещё и ещё раз, убеждаюсь в правоте известной ленинской формулировки: «Ложь есть способ выживания буржуазного общества». «PS» Здоровье изо дня в день падает, а я упорно пишу и пишу! Боюсь опоздать…
Ветеран Магнитогорского Металлургического комбината, Ветеран Подразделений особого риска Георгий Якименко. 20.11.2015 г.
|
|
Просмотров: 378 |
Добавил: yra
| Рейтинг: 0.0/0 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] |
|
| Архив записей |
|
| | Наша кнопка |
|
|
Приветствую Вас Гость | RSS
