Исполняется 90 лет образования Союза ССР. Юбилеи бывают разные – живых и усопших. Соответственно и отмечаются они по-разному. Живым желают долгих лет жизни. А усопшим говорят: спи спокойно, дорогой товарищ, мы тебя никогда не забудем! У нас второй случай, а об усопших – либо хорошее, либо ничего. И все же требуется нарушить обычай и сказать о глубинных причинах гибели Советской власти и распада Союза.
НЫНЕ в широком ходу мнение, что Советский Союз распался из-за упрямства Ленина, не согласившегося со Сталиным. Мол, Сталин стоял за вхождение советских республик в состав РСФСР в качестве автономий, а Ленин – за федерацию советских республик в составе СССР с правом свободного выхода. Вот они и вышли. На деле все было гораздо сложнее. 90-летие СССР совпадает с 90-летием политического завещания В.И. Ленина, а оно касается значительно более широкого круга вопросов, чем дилемма «автономизация – федерализация». …Весной 1922 года Ленин пришел к выводу, что пора готовиться к передаче дел. Здоровье уже не позволяло в полном объеме исполнять возложенные на него революцией гигантские партийные и государственные обязанности. Ученик Гегеля и Чернышевского, он понимал, что цепляться за остатки отведенного природой земного бытия бессмысленно, а уж цепляться за личную власть крайне вредно для дела, которому он посвятил всю свою жизнь. Встал естественный вопрос о преемниках. Официальная историография начиная еще с хрущевских времен свела этот вопрос к одной-единственной детали – прожужжала публике все уши о том, что Ленин не хотел видеть на посту генерального секретаря ЦК партии И.В. Сталина. Несколько строчек из последних писем Ильича превратились в плотную завесу, скрывающую все остальное, что завещано Лениным, сведя всю проблему к вопросу о личностях и их культах. Да, он предлагал переместить Сталина с поста генсека на другой пост. Но разве все проблемы развития страны после Ленина сводились к личным качествам Сталина? Нет, вопросы преемственности были куда более серьезными и принципиальными и не сводились к сугубо персональным, кадровым вопросам. Дело не только и не столько в личных качествах. «Полагаться на убежденность, преданность и прочие превосходные душевные качества – это вещь в политике совсем не серьезная», – говорил он. Извольте строить новое общество, опираясь на «человеческий материал», оставленный в наследство капиталистическим обществом. Действительно, животрепещущая проблема сформулирована Лениным 11 апреля 1922 года в проекте регламента работы его заместителей на период, пока сам он будет вынужден отойти на неопределенное время от дел. Заместители Председателя Совнаркома, писал Ленин в этом документе, лично подбирают себе помощников и исполнителей из Наркомата рабочей и крестьянской инспекции, «приучая их к работе и проверяя их работу, в особенности добиваясь расширения участия беспартийных рабочих и крестьян в этой работе (дело исключительно трудное, но в то же время такое, без постепенного развития которого Соввласть неминуемо осуждена на гибель)» (Полн. собр. соч., т. 45, с. 157). Вот диагноз, который загодя поставлен Лениным и который делает излишними любые другие мудрствования о природе и причинах распада СССР. Уникальность Ленина как практического политика состояла в том, что в отличие от всех других современных ему политиков он ни разу не ошибся в определении главного, решающего звена в цепи событий, за которое надо всеми силами ухватиться, чтобы вытащить всю цепь. Не нужно браться за тысячу дел одновременно, но нужно найти среди них ту единственную задачу, разрешение которой обеспечит разрешение и всех остальных. Так, задачу совершенствования государственного аппарата в Советской России он связывал ни более ни менее как с перспективой победы национально-освободительных движений на Востоке, а стало быть, и с перспективой победы мировой социалистической революции. Вместе с тем Ленин абсолютно точно знал, от чего может погибнуть Советская власть, а вместе с ней и Советский Союз (которого в момент написания документа формально даже еще не существовало). И она погибла именно от ослабления контроля беспартийных трудящихся над аппаратом. Однако если погибла Советская власть, то сам аппарат власти отнюдь не погиб. Наоборот, он еще более разросся и укрепился. На рубеже 80–90-х годов прошлого века в Советском Союзе под флагом «демократизации» и «борьбы с аппаратчиками» произошла полномасштабная бюрократическая (бонапартистская) контрреволюция. Старый партийно-государственный аппарат не только не утратил своей власти, но многократно ее приумножил. Психологическая сторона этой контрреволюции великолепно отражена в ныне совершенно забытых мемуарах Ельцина «Исповедь на заданную тему». В них есть крайне любопытные признания. Перевели, например, Ельцина из Свердловска в Москву, предоставили служебную дачу. А там на всей мебели бирки УД ЦК КПСС. «Тут забавно то, что ничего им самим не принадлежит. Все самое замечательное, самое лучшее – дачи, пайки, отгороженное от всех море – принадлежит системе. И она как дала, так и отнять может. Сталин умудрился отточить этот механизм до такого совершенства, что даже жены его соратников не принадлежали им самим». Все казенное, «а где же МОЕ?!» – воскликнул в сердцах новоиспеченный секретарь ЦК по строительству. В этом крике души – альфа и омега бюрократической контрреволюции. У партийных и государственных чиновников было многое, но хотелось еще большего. Можно, конечно, карабкаться вверх по ступеням карьерной лестницы. Это было вопросом техники, времени и удачи, однако подлинная проблема упиралась в другой вопрос – экономический. Дачей можно было лишь пользоваться, но не владеть и распоряжаться. Нельзя было ее продать или передать по наследству. Чтобы на этой или аналогичной даче поселился твой сын, приходилось сначала его в МГИМО устраивать, потом по службе продвигать... Именно эти неудобства и выглядели в глазах бюрократии пресловутым «сталинским тоталитаризмом». Поэтому ради сокрушения «тоталитаризма» можно было и партбилет положить, и партию запретить, и страну развалить, а общенародное имущество экспроприировать в свою пользу.
НА САМОМ ЖЕ деле это был не «тоталитаризм», а слабые остатки контроля над партгосаппаратом со стороны официального «господствующего» класса – рабочих, колхозников, трудовой интеллигенции. Но реального контроля оставалось уже ничтожно мало, потому и «тоталитаризм» был свергнут столь легко. И главный вопрос здесь не в предательстве номенклатуры, а в том, почему народ, совершивший величайшую в истории социальную революцию, не сумел (или не пожелал, или кто-то ему не позволил?) установить свой контроль над аппаратом им же созданного государства? Почему он целиком перепоручил эту контрольную функцию правящей партии, а та перепоручила ее своему аппарату, в результате чего и сбылся полностью этот трагический прогноз Ленина? В «Государстве и революции» Ленин уделил много внимания одной цитате из последнего, подписанного обоими авторами предисловия к «Коммунистическому манифесту». Парижская коммуна доказала, что «рабочий класс не может просто овладеть готовой государственной машиной и пустить ее в ход для своих собственных целей». Ленин констатировал, что из этого тезиса возможны два диаметрально противоположных вывода. Один вывод – фальсификаторский и оппортунистический, принадлежащий Бернштейну и поддержанный Каутским. Раз «не может», то не нужно даже пытаться это сделать. Второй – принадлежит Марксу и Энгельсу и развит Лениным. Раз «не может», значит, пролетариату необходима иная государственная машина, а старую необходимо разбить, сломать. И если этого не сделать, старая «готовая государственная машина» сожрет любую народную власть с потрохами, как это сделал аппарат в 1991 году. Ленин ясно видел эту угрозу. «Наш госаппарат, за исключением Наркоминдела, в наибольшей степени представляет из себя пережиток старого, в наименьшей степени подвергнутого сколько-нибудь серьезным изменениям. Он только слегка подкрашен сверху, а в остальных отношениях является самым типичным старым из нашего старого госаппарата» (т. 45, с. 383). Даже для ВЧК-ГПУ Ленин не делал исключения, справедливо подозревая, что в суматохе революции этот аппарат мог быть засорен псевдореволюционными и даже откровенно контрреволюционными мелкобуржуазными элементами. Характерно, что, клеймя последними словами советский госаппарат 20-х годов, Ленин, тем не менее, делал исключение для НКИД, видя в нем единственный пример нового советского аппарата, ибо он строился не на основе старого царского госаппарата, а исключительно на базе профессиональных, преданных своему делу и многократно проверенных в деле революционеров. А что получилось из этого аппарата в итоге, без контроля беспартийных рабочих и крестьян всего лишь два поколения спустя? Питомник «наследственных дипломатов», рассадник самого раболепного низкопоклонства перед заграницей и самой подлой контрреволюции. Номенклатурная клоака, из «роковых яиц» которой вылупились разнообразные гады, из кожи вон лезшие, чтобы свергнуть Советскую власть. Так что никакое происхождение из среды «революционной аристократии», никакие превосходные личные качества не могут быть гарантией от перерождения и предательства без каждодневного жесткого контроля со стороны правящего класса (на то он и правящий!). В Советской России – со стороны беспартийных рабочих и крестьян, ибо партия – только часть класса, хотя и передовая. Ленин настойчиво искал противоядие. Предлагал реорганизовать Рабкрин, объединив его с ЦКК и избрав в ее состав рабочих, но «не из тех рабочих, которые прошли длинную советскую службу, потому что в этих рабочих уже создались известные традиции и известные предубеждения, с которыми именно желательно бороться. В число рабочих членов ЦК должны войти преимущественно рабочие, стоящие ниже того слоя, который выдвинулся у нас за пять лет в число советских служащих, и принадлежащие ближе к числу рядовых рабочих и крестьян» (т. 45, с. 348). Эти члены ЦКК, «обязанные присутствовать в известном числе на каждом заседании Политбюро, должны составить сплоченную группу, которая «не взирая на лица» должна будет следить за тем, чтобы ничей авторитет, ни генсека, ни кого-либо из других членов ЦК, не мог помешать им сделать запрос, проверить документы и вообще добиться безусловной осведомленности и строжайшей правильности дел» (т. 45, с. 387).
ИТАК, контроль беспартийных рабочих и крестьян над партией и госаппаратом. Контроль рядовых партийных рабочих и крестьян на партаппаратом. Но как обеспечить эффективность контроля, какова должна быть его материальная основа? Когда в послефевральский период эсеро-меньшевистское руководство Советов обещалось контролировать Временное правительство, Ленин только смеялся: «Контроль в революционное время есть обман. Контролировать без власти нельзя. Контролировать резолюциями и пр. – чистейшая ерунда. Без власти контроль – мелкобуржуазная фраза, тормозящая ход и развитие русской революции. Шульгин и Милюков оба за «другие способы контроля» (не так, чтобы вооруженный солдат контролировал)» (т. 31, с. 250, 346, 469). Поэтому главная материальная основа контроля – вооружение трудового народа, народная милиция. «У нас есть, – писал он в 1917 году, – «чудесное средство» сразу, одним ударом удесятерить наш государственный аппарат – привлечение трудящихся, привлечение бедноты к повседневной работе управления государством». Например, «пролетарскому государству надо принудительно вселить крайне нуждающуюся семью в квартиру богатого человека. Наш отряд рабочей милиции состоит, допустим, из 15 человек: два матроса, два солдата, два сознательных рабочих (из которых пусть только один является членом нашей партии или сочувствующим ей), затем 1 интеллигент и 8 человек из трудящейся бедноты, непременно не менее 5 женщин, прислуги, чернорабочих и т. п. Отряд является в квартиру богатого, осматривает ее, находит 5 комнат на двоих мужчин и двух женщин. – «Вы потеснитесь, граждане, в двух комнатах на эту зиму, а две комнаты приготовьте для поселения в них двух семей из подвала. На время, пока мы при помощи инженеров (вы, кажется, инженер?) не построим хороших квартир для всех, вам обязательно потесниться. Ваш телефон будет служить на 10 семей. Это сэкономит часов 100 работы, беготни по лавчонкам и т. п. Затем в вашей семье двое незанятых полурабочих, способных выполнить легкий труд: гражданка 55 лет и гражданин 14 лет. Они будут дежурить ежедневно по 3 часа, чтобы наблюдать за правильным распределением продуктов для 10 семей и вести необходимые для этого записи. Гражданин студент, который находится в нашем отряде, напишет сейчас в двух экземплярах текст этого государственного приказа, а вы будете любезны выдать нам расписку, что обязуетесь в точности выполнить его». Таково могло бы быть, на мой взгляд, представленное на наглядных примерах соотношение между старым, буржуазным, и новым, социалистическим, государственным аппаратом и государственным управлением» (т. 34, с 313–315). Несколько позже, опираясь на трехлетний опыт Гражданской войны, Ленин уточнил и развил конкретную форму применения общедемократического лозунга всеобщего вооружения народа в условиях пролетарской диктатуры: «Лозунгом наших врагов является вооружение народа, а мы стоим на базе классового вооружения, на ней мы побеждали и на ней будем побеждать всегда» (т. 42, с. 174). И вот, уходя от дел, Ленин был вынужден с горечью констатировать: «Мы уже пять лет суетимся над улучшением нашего госаппарата, но это именно только суетня, которая за пять лет доказала лишь свою непригодность или даже свою бесполезность, или даже свою вредность. Как суетня, она давала нам видимость работы, на самом деле засоряя наши учреждения и наши мозги» (т. 45, с. 392). Трудно дать более жесткую оценку совершенной под твоим руководством революции! Ибо одной из коренных задач этой революции, провозглашенных лично тобой из Разлива, был слом старой государственной машины. Поэтому Ленин, не уставая, ищет все новые и новые материальные гарантии реальной власти рабочего класса. В очередной раз обращается к вопросу о роли и задачах профессиональных союзов. К этому толкает его переход к НЭПу. «Перевод госпредприятий на так называемый хозяйственный расчет, – писал он в 1921 году, – означает перевод в значительной степени на коммерческие, капиталистические основания. Это обстоятельство неминуемо порождает известную противоположность интересов между рабочей массой и директорами, управляющими госпредприятий или ведомствами, коим они принадлежат. Поэтому и по отношению к госпредприятиям на профсоюзы безусловно ложится обязанность защиты классовых интересов пролетариата и трудящихся масс против их нанимателей. Пока существуют классы, неизбежна классовая борьба. В переходное время от капитализма к социализму неизбежно существование классов. Поэтому и компартия и Соввласть, как и профсоюзы, должны открыто признавать существование классовой борьбы и ее неизбежность до тех пор, пока не закончена, хотя бы в основе, электрификация промышленности и земледелия, пока не подрезаны этим все корни мелкого хозяйства и господства рынка. Отсюда вытекает, что в данный момент мы никоим образом не можем отказаться от стачечной борьбы» (т. 44, с. 342–344). Для адептов прилизанной и приглаженной официальной «истории КПСС» это звучит дико. Ведь кто это пишет? Глава правительства государства диктатуры пролетариата! Но, оказывается, что диктатура пролетариата останется пустым звуком, если она не будет распространяться и на государственный аппарат.
ТАКОВЫ материальные гарантии эффективного контроля, по Ленину. Вооружение рабочего класса, поголовная рабоче-крестьянская милиция. Профсоюзы как органы классовой борьбы пролетариата против представителей государства с правом на забастовку. Не хило! Примечательно, что, произнося клятву над гробом Ленина, Сталин ничего не сказал об этих ленинских заветах. И дальше о них никто не вспоминал. А ведь угроза утраты Советской власти нарастала, тревожные звонки звучали все громче. Так, в 1973 году президент Чили социалист Альенде был свергнут и погиб только потому, что не рискнул пожертвовать ради интересов большинства народа нормами формальной демократии. Он мог в качестве верховного главнокомандующего раздать оружие народной милиции, но не сделал этого. А вот спустя три десятилетия президент Венесуэлы Чавес сумел подавить контрреволюционный мятеж, выстроенный по тому же чилийскому сценарию. Удержал контроль над вооруженными силами и полицейскими частями и использовал его для обуздания взбунтовавшегося бюрократического аппарата государственной нефтяной компании. Может быть потому, что Чавес, в отличие от Альенде, по профессии не врач, а офицер воздушно-десантных войск. Но социалистическое государство обязано опираться не только на профессиональную принадлежность своих лидеров, но и постоянно укреплять материальные гарантии реальной власти трудового народа. Сталин ведь тоже был профессионалом в области разоблачения и подавления контрреволюционных заговоров. А вот он умер – и Советское государство сначала постепенно, а потом все быстрее и быстрее пошло под откос. Да, полагаться в политике на индивидуальные превосходные качества – вещь совсем не серьезная.… И все же, думается, проживи Ленин еще лет десять, он наверняка бы продолжил и дополнил меры, указанные им в своем Завещании. И тогда судьба Союза могла сложиться иначе. Александр ФРОЛОВ, Советская Россия 27/12/2012 http://www.cprf.info/news/61007.html#.UNwDLpCeA1I
Точно отметил ты, Василий: "грешит" уважаемый А.К.Фролов, недоговаривает многое... Кстати, про Венесуэлу: там есть Единая Социалистическая партия Венесуэлы, созданная из разных левых организаций и групп, которые поддерживали Уго Чавеса. У венесуэльцев хватило ума и воли ОБЪЕДИНИТЬСЯ, объединить все "прутики" в мощный единый ВЕНИК, выметающий капитализм из страны. И Компартия Венесуэлы есть, и она там одна, а не стопицот штук... У русских же левых: раздрай, фронты, форумы левых сил, межрегиональные объединения - но нет левого единства организационного (как говорит С.Б. Борзенко, "левой антикапиталистической партии"). Не говоря уже о единстве коммунистов. И нет лидера, пусть и не генерала ВДВ, но хотя-бы российского Альенде.
Вопрос поднятый автором очень важный и архисвоевременный - без ответа на него, без выработки действенных мер конроля народа над партией и партией над своим руководством у нас нет перспективы в агитации за Советскую власть; ибо народ понимает - иначе всё вернётся к очередному буржуинству. Но А.Фролов как обычно грешит выдёргиванием цитат из контекста, или "забывает" исторические условия их произнесения. Для примера продолжу страницу 344 тома 44: "С другой стороны, очевидно, что конечной целью стачечной борьбы при капитализме является разрушение государственного аппарата, свержение данной классовой госвласти. А при пролетарском государстве переходного типа, каково наше, конечной целью стачечной борьбы может быть лишь укрепление пролетарского государства и пролетарской классовой госвласти путем борьбы с бюрократическими извращениями этого государства, с его ошибками и слабостями, с вырывающимися из-под его контроля классовыми аппетитами капиталистов и т. п. Поэтому ни компартия, ни Соввласть, ни профсоюзы никоим образом не могут забывать и не должны скрывать от рабочих и трудящихся масс того, что применение стачечной борьбы в государстве с пролетарской госвластью может быть объяснено и оправдано исключительно бюрократическими извращениями пролетарского государства и всяческими остатками капиталистической старины в его учреждениях, с одной стороны, и политической неразвитостью и культурной отсталостью трудящихся масс, с другой." Видимо шахтёры в 1989-ом году были фроловыми.
Почему-то ничего не говорит о ПЕРЕВОРОТЕ в партии и государстве, который совершил Никита Хрущёв со своей шайкой партаппаратчиков, поддержал которого Маршал Победы, великолепный солдат и полководец (но никудышный политик) Жуков. Убит был Л.П.Берия и верные сталинцы-чекисты, отстранены от власти в партии и государстве верные сталинцы, от ЦК КПСС и Правительства - до уровня райкома-райсовета-райисполкома, предательский 20 Съезд КПСС облил помоями Сталина (нанеся неизмеримый вред партии, СССР, мировому коммунистическому и рабочему движению), на 22 Съезде - приняв новую Программу, исключили из Программы партии положение о диктатуре пролетариата, "общенародная-бесклассовая" стала КПСС и таким же "бесклассовым-общенародным" стал СССР. Ну, а кровавый РАССТРЕЛ РАБОЧИХ КОММУНИСТИЧЕСКИХ демонстраций в 1956 году в Тбилиси (протестовавших против хрущевизма-антисталинизма) и в 1962 году в Новочеркасске (протестовавших против антинародной экономической политики Хруща и его свиты): это подрыв классовой базы-ОПОРЫ Компартии СССР. Про внедрение антисоциалистических РЫНОЧНЫХ элементов в экономику СССР, начавшихся при Никите Сергеиче - продолжившихся при Леониде Ильиче и закономерно закончившихся при Горбаче: всем рекомендую прочитать тут "ДЕМОНТАЖ. Как КПСС разрушала социализм в СССР." http://aleksej-cccp.livejournal.com/201203.html Да, не успел Сталин достроить механизм защиты Советской власти и социализма от "хрущей". Не успели Сталин и большевики-сталинцы перейти от вынужденного военного суперцентрализма (который был рождён в результате внешних и внутренних угроз, Гражданской войны, интервенции Антанты, Великой Отечественной войны, ядерного шантажа США-НАТО в послевоенный период) к расширению СОВЕТСКОЙ ДЕМОКРАТИИ, укреплению власти Советов всех уровней. В этом его и их главная недоработка... И, к сожалению, все враги - после смерти Сталина - стали приходить не извне (как Антанта, Гитлер), а изнутри КПСС и СССР. Из зажравшегося и потерявшего страх аппарата. Ну, на ошибках умные учатся. И будушая Советская Россия и возрождённый Советский Союз надо будет сделать несокрушимой крепостью, как СНАРУЖИ, так и ИЗНУТРИ. Чтобы никакая вражина (ни внешняя, ни внутренняя) не смогла уничтожить завоевания социалистической Революции.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Приветствую Вас Гость | RSS
