Статистика
|
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
 |
Главная » 2019 » Июнь » 30 » Прощай, бонапартизм!
16:59 Прощай, бонапартизм! |
О БАЗИСЕ
«Новая политическая реальность»… О ней заговорили с середины прошлого лета, связывая ее наступление с резким снижением рейтингов власти и особенно президента. Но социологические рейтинги – это еще не реальность, а только ее отражение. Политика есть сфера классовых взаимоотношений по поводу государственной власти и концентрированное выражение экономики. Стало быть, если политическая надстройка новая, то, значит, в базисе, в экономических взаимоотношениях классов произошли какие-то серьезные изменения.
Базисные изменения, действительно, произошли. Надстроечным же их выражением является то, что политический строй России выходит из периода бонапартизма как особого режима функционирования самостоятельной бюрократической госмашины, лавирующей между классами, и переходит к открытому, не нуждающемуся более в маскировке господству крупного, государственно-олигархического, капитала.
В свое время пришлось затратить немало теоретических усилий на доказательство бонапартистского характера политической системы при Путине. Созревание российского бонапартизма датируется началом нулевых годов: рубежное событие – арест Ходорковского осенью 2003 года. А его исчерпание мы переживаем в настоящее время: рубежное событие – пенсионная «реформа». Итого 15 лет. Особенно после последнего переизбрания Путина все больше и больше явлений и событий перестало вписываться в «бонапартистскую» модель. Настало время ее пересмотра.
Поскольку в прошлое уходит целая «эпоха», необходимо подробно обрисовать социально-экономические и политические особенности прошедших полутора десятков лет с тем, чтобы осмыслить происходящие изменения и сделать соответствующие выводы на будущее.
1.1. Бонапартизм в классическом определении
Обратимся сперва к классикам. Первую характеристику бонапартизма дал по горячим следам Маркс в книге «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» (1852). Она касается изменения места и роли госаппарата:
«При абсолютной монархии, во время первой революции, при Наполеоне, бюрократия была лишь средством подготовки классового господства буржуазии. Во время Реставрации, при Луи-Филиппе, при парламентарной республике, бюрократия при всем своем стремлении к самовластию была орудием господствующего класса. Только при втором Бонапарте государство как будто стало вполне самостоятельным. Государственная машина настолько укрепила свое положение по отношению к гражданскому обществу, что она может теперь иметь во главе шефа Общества 10 декабря, какого-то явившегося с чужбины авантюриста, поднятого на щит пьяной солдатней, которую он купил водкой и колбасой и которую ему все снова и снова приходится ублажать колбасой».
Откуда же происходит такая вольница? Условия, в виде исключения, обретения бюрократической госмашиной самостоятельности разъяснил Энгельс: бонапартистские режимы устанавливаются в такие исторические периоды, «когда борющиеся классы достигают такого равновесия сил, что государственная власть на время получает известную самостоятельность по отношению к обоим классам, как кажущаяся посредница между ними».
По словам Ленина, «основной исторический признак бонапартизма: лавирование опирающейся на военщину государственной власти между двумя враждебными классами и силами, более или менее уравновешивающими друг друга». Стараясь казаться непартийным, отмечал Ленин, бонапартистское правительство «на деле служит капиталистам, всего больше обманывает рабочих обещаниями и мелкими подачками».
Основная экономическая функция бонапартистских режимов – перераспределение общественного богатства таким хитроумным способом, что ограбленные чувствуют себя облагодетельствованными. «Успех такого рода извергов – одна из ужаснейших тайн истории» – писал о Луи Бонапарте Салтыков-Щедрин. Маркс же объяснял: «Бонапарту хотелось бы играть роль патриархального благодетеля всех классов. Но он не может дать ни одному классу, не отнимая у другого. Ему хотелось бы украсть всю Францию, чтобы подарить ее Франции или, вернее, чтобы снова купить потом Францию на французские деньги».
Лавируя между буржуазией и пролетариатом, бонапартизм пользуется вместе с тем пассивной поддержкой промежуточных мелкобуржуазных слоев. Как мелкобуржуазная масса стихийно колеблется между крупной буржуазией и пролетариатом, так и опирающаяся на нее бонапартистская госмашина сознательно лавирует между этими двумя полюсами капиталистического общества. При этом поддержка конкретного «бонапарта» диктуется не какими-то его замечательными личными качествами а способом производства, экономической атомизацией «подведомственного» мелкобуржуазного населения.
«Парцельные крестьяне, – ставит социально-психологический диагноз Маркс, – составляют громадную массу, члены которой живут в одинаковых условиях, не вступая, однако, в разнообразные отношения друг к другу. Их способ производства изолирует их друг от друга, вместо того чтобы вызывать взаимные сношения между ними… Поскольку между парцельными крестьянами существует лишь местная связь, поскольку тождество их интересов не создает между ними никакой общности, никакой национальной связи, никакой политической организации, — они не образуют класса. Они поэтому неспособны защищать свои классовые интересы от своего собственного имени, будь то через посредство парламента или через посредство конвента. Они не могут представлять себя, их должны представлять другие. Их представитель должен вместе с тем являться их господином, авторитетом, стоящим над ними, неограниченной правительственной властью, защищающей их от других классов и ниспосылающей им свыше дождь и солнечный свет».
Словом, как говорится, «нет божества без убожества».
«Политтехнология» бонапартистского властвования ярко охарактеризована Лениным: «эквилибрировать, чтобы не упасть, - заигрывать, чтобы управлять, - подкупать, чтобы нравиться, - брататься с подонками общества, с прямыми ворами и жуликами, чтобы держаться не только на штыке».
1.2. Уходящий бонапартизм путинской «эпохи»
Итак, мы имеем следующие условия возникновения и признаки бонапартизма: равновесие основных классов, наличие обширных, пассивных и колеблющихся, промежуточных социальных слоев, самостоятельность госаппарата при доминировании в нем силовиков, экономическое и политическое лавирование власти. Теперь посмотрим под этим углом зрения на Россию путинской «эпохи».
Враждебные классы – буржуазия и пролетариат – в наличии. Природа их равновесия может быть разной – это либо их взаимное истощение в предшествующих классовых боях, либо неразвитость и тех и других. У нас, очевидно, второй случай. Уравновешение буржуазии и пролетариата в современной России есть равновесие не силы, а слабости, – следствие экономической зачаточности как буржуазии, так и пролетариата, неразвитости классовых противоречий между ними.
Классовое размывание («стирание граней»), происходившее в эпоху Советской власти и социализма, не могло не проявить себя в период капиталистической реставрации с самой негативной стороны. Преодоление классовых различий оказалось процессом обоюдоострым – по этому пути можно идти как вперед, так и назад. Если двигаться от размывания классовых различий назад, то приходим к сегодняшнему состоянию. Именно недоразвитостью основных классов буржуазного общества объясняется наличие у нас огромного социального пласта, пропитанного психологией мелкого буржуа, мещанина. Мелкая буржуазия и люмпен-пролетариат составляют большинство трудоспособного населения страны. На пике бонапартизма, в 2013 году, из 69 миллионов экономически активного населения были:
– 30 млн заняты в крупных и средних организациях (включая порядка 8 млн «бюджетников» – госслужащих, педагогов, медработников, коммунальщиков и т.д.);
– 13 млн заняты в неформальном, теневом секторе;
– 12 млн заняты в малом бизнесе;
– 9 млн пробавлялись случайными заработками;
– 5 млн искали работу.
То есть свыше половины трудящихся (39 млн) находились в крайне неустойчивом, «вибрирующем» экономическом положении. Это и есть мелкобуржуазная стихия, и к ней по-прежнему применим тезис Маркса: «Их способ производства изолирует их друг от друга». Российское общество значительно более атомизировано, чем в странах развитого капитализма. При этом атомизация нарастает. По данным Европейского социального исследования (ESS), соотношение групп российского населения с социальной и индивидуалистической ориентацией изменялось следующим образом:
2008 г. 51% – 46 %.
2010 г. 46% – 52%.
2012 г. 44% – 54%.
Отсюда и крайне низкий уровень межличностного доверия – лишь около 20% считают, что людям можно доверять. Поэтому доверие сосредотачивается на одной-единственной личности, «ниспосылающей свыше дождь и солнечный свет». Вот современная российская иллюстрация к старому марксову диагнозу:
«Когда он зашёл в зал, казалось, лампы засветились ярче… Воздух наэлектризовался до предела… Мозг в первые минуты встречи был поражен каким-то «вирусом счастья»… Сила. Колоссальная, мощная сила исходила от него… Казалось, что он излучает с мощностью термоядерного реактора такую добрую и мощную энергию в Мир, что все рядом присутствующие могут в секунду излечиться от самых неизлечимых болезней… Он может одним взглядом испепелить любого врага… Он ушёл… Свет потускнел...» (Михаил Демурия, крымский бизнесмен).
Налицо также опора режима на «военщину», или силовую бюрократию. Собственно говоря, власть – это и есть «силовики».
Читать далее: https://forum-msk.org/material/politic/15732506.html
|
|
Просмотров: 309 |
Добавил: yra
| Рейтинг: 5.0/2 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] |
|
| Архив записей |
|
| | Наша кнопка |
|
|
Приветствую Вас Гость | RSS
